Для того чтобы понимать необходимость подобных действий со стороны законотворцев – следует немного углубиться в саму суть «третьего сектора» - сектора некоммерческих, неправительственных и прочих общественных организаций. За два с половиной десятка лет, которые Россия живет в формально демократическом обществе, количество зарегистрированных НКО достигло 220 тысяч.

Несмотря на это, тех нескольких сотен организаций, которые ведут активную деятельность, на сегодня вполне достаточно для того, чтобы вновь поднять вопрос о законодательном регулировании этой сферы гражданского общества. Фактически – самой важной его сферы. В 2014 году Общественная Палата выпустила свой ежегодный доклад о состоянии гражданского общества в России, из которого следовало, что количество организационно-правовых форм НКО не позволяет выделить из них реально полезные для общества и государства и отсечь организации, чья деятельность совсем не соответствует заявленным в уставах целям и задачам. Порой – и вовсе наносит вред обществу.

Два года назад социально-ориентированные НКО совершили эволюционный скачок, который вывел многие из них на принципиально иной уровень, в том числе и международный. Причиной к этому переформатированию стало состояние объективной реальности – ситуация на юго-востоке Украины. Благодаря деятельности десятков и сотен социально-ориентированных НКО, жители России смогли собрать колоссальные финансовые средства, которые пошли на помощь беженцам и людям, оказавшимся на грани выживания из-за активных боевых действий на Украине.

Консолидация общества вокруг вполне конкретной проблемы послужила катализатором для гражданского активизма в принципе. При этом именно социально-ориентированные НКО, в деятельности которых отсутствует политическая мотивация, вышли на передний план.

Параллельно с этим запустился и другой, совершенно новый процесс. Процесс отделения НКО, ориентированных на решение общественных проблем от НКО, преследующих политические цели. Дискуссии вокруг закона об иностранных агентах наглядно продемонстрировали неготовности многих организаций, фактически близких по своей деятельности к партиям, признавать свою политическую составляющую. В природе этот процесс называется мимикрией. Хищнику совсем не выгодно демонстрировать свои клыки, гораздо проще изображать из себя миролюбивого собрата, периодически пожирая жертв, для которых ничто не предвещает угрозы.

По мнению экспертов, политикой занимаются не менее 10% от общего числа активных правозащитных организаций. Уровень доверия к общественной организации со стороны простых людей всегда выше, чем к политической партии. Именно потому, что общественная организация по идее не должна преследовать свои корыстные интересы, а значит и доверять ей можно. В реальности же всё чаще происходит обратный процесс.

Разделение НКО на социально-ориентированные и политические позволит тщательнее регулировать их деятельность, а также серьезным образом изменит процесс получения грантов на осуществление своих активностей. Объем финансирования деятельности НКО в России со стороны государства измеряется 8 миллиардами рублей в год. Совершенно непонятно, какая часть из этих средств была потрачена именно на гражданские и социально значимые инициативы, а какая – осела в бюджетах организаций, преследующих свои политические интересы.

Если по отношению к федеральным организациям внимание становится всё более пристальным, то в разрезе регионов процесс регулирования деятельности НКО находится в зачаточной стадии. Что не мешает, а наоборот способствует активной ловле политической рыбы в мутной воде общественных инициатив руками некоторых регионалов-общественников.

Разобраться в ситуации детальнее поможет конкретный пример. На юге России, преимущественно на Кубани и в Адыгее, уже почти 20 лет функционирует НКО «Экологическая вахта по Северному Кавказу» во главе с её одиозным и бессменным руководителем Андреем Рудомахой.

«ЭкоВахта» в своем первоначальном виде выросла из северо-кавказского отделения радикальных эко-анархистов «Хранители радуги». Несмотря на безобидное название, экоанархисты придерживались идей ненасильственного терроризма: захватывали приемные директоров организаций, шиповали деревья и оккупировали трубы заводов. По мнению некоторых авторов, организация могла использоваться в том числе и для осуществления рейдерских захватов отдельных предприятий. Явление для 90-х совершенно тривиальное, но никакого отношения к общественной деятельности безусловно не имеющее.

Андрей Рудомаха, при построении «ЭкоВахты» как организации, успешно перенял передовой на тот момент опыт экоактивизма «Хранителей Радуги» и до сих пор организация успешно использует старые, но опробованные временем методы. В частности, это касается использования местного населения в протестных акциях по конкретным проблематикам.

За годы своей работы «ЭкоВахта» провела значительное количество акций, которые при этом периодически выглядят достаточно сомнительно с точки зрения экологии, но вполне логичны с точки зрения политики. Как правило, организацию не интересует протест, который потенциально не мог бы выйти на федеральный, а желательно – на международный уровень.

Строительство «Голубого потока», Олимпиада в Сочи, серия проектов против строительства дорог, которые якобы нанесут вред экологии – излюбленная тематика «ЭкоВахты».

Среди активистов организации наибольшим успехом пользуются визиты на так называемые дачи высоких чиновников, по их мнению расположенные в Краснодарском крае. Такие визиты не подкрепляются никакими обоснованиями, зато в СМИ широко освещаются аресты активистов при попытках проникновения на частную территорию. Собственно, в большинстве случаев, это и является главной целью, своего рода – боевым крещением. При этом экологии в таких акциях не больше, чем говядины в «Дошираке» с соответствующим вкусом.

Без задержаний на «даче Ткачева» Сурен Газарян и Евгений Витишко, самые медийные члены ЭкоВахты, не получили бы всемирной известности. Собственно, других достижений у почитаемых среди российской либеральной тусовки Газаряна и Витишко в принципе нет.

В свое время активность в составе «ЭкоВахты» позволила Газаряну войти в состав Координационного Совета оппозиции, а Витишко успешно примерял на себе роль политического заключенного. Не совсем понятно при этом, почему Витишко за деятельность в рамках ЭкоВахты считается именно политзеком, но «ЭкоВахта» в своей деятельности политическую составляющую отрицает.

Сам Рудомаха акций, сулящих задержания, старательно избегает. Да и в целом усиленно следит за своей репутацией. Статья в «Википедии», посвященная его деятельности регулярно редактируется сторонниками Рудомахи, а значительную ее часть составляет раздел с опровержениями компрометирующих Рудомаху сведений.
«ЭкоВахта» за время своей работы не раз попадала в поле зрения правоохранительных органов, при этом периодически звучали обвинения в рейдерстве и попытках вымогательства. Периодически подобные обвинения находят отражения в действительности.

Так, Зуфар Ачилов и Владимир Иванов, геленджикские активисты «ЭкоВахты», в феврале 2012 года были задержаны по подозрению в вымогательстве значительной денежной суммы у местного предпринимателя. Поводом для вымогательства послужили угрозы Ачилова и Иванова проводить пикеты против строительства дома, которое вел пострадавший предприниматель. Практики «правозащитникам» в этом вопросе было не занимать, благо, «ЭкоВахта» дает возможность пикетировать что угодно, когда угодно и под какими угодно предлогами.

Ачилов и Иванов в результате получили по 11 и 13 лет колонии строго режима. А в «ЭкоВахте» успешно открестились от своих бывших активистов, заверив общественность в том, что осужденные из организации были исключены за полгода до описанных событий. Правда, буквально накануне произошедшего, «вахтеры» продолжали защищать своих коллег после того как те были задержаны в марте 2011 после участия в экопикете. Иванов и Ачилов периодически называются политическими узниками и даже состоят в полагающихся реестрах. При этом Владимир Иванов считает выводы суда необоснованными по совершенно фантастической причине. «Правозащитник», не отрицая зафиксированных прослушкой переговоров во время вымогательства, считает, что она была организована с нарушениями, а значит - не может быть доказательством.

Неизвестно, насколько часто активисты прибегают к таким же изощренным способам получения финансирования своей деятельности, как Иванов и Ачилов. При этом, в 2014 году «ЭкоВахта» была включена в список НКО, попадающих под понятие «иностранный агент», за получение зарубежного финансирования. Так, приставка «некоммерческая» по отношению к ЭкоВахте звучит всё более сомнительно.

Аналогичным образом легко рушится и отрицание «вахтерами» политической составляющей в своей деятельности. 1 марта 2015 года в Краснодаре прошла 14-я внеочередная конференция «ЭкоВахты», на которой был определен новый состав совета организации, в который вошли 13 человек. Кроме того, Рудомаха остался руководителем «вахтеров», а два координатора организации – Дмитрий Шевченко и Юлия Набережная будут помогать ему в этом нелегком деле. Интересно при этом, что как минимум 8 из 16 руководителей организации состоят не только в «ЭкоВахте», но и в партии «ЯБЛОКО». Более того, в состав руководства организации входят как минимум два члена федерального политсовета «ЯБЛОКА» и два руководителя районных отделений партии в Краснодарском крае. Сам Рудомаха при этом в 2011 году значился в списках кандидатов в ГосДуму от все той же партии «ЯБЛОКО». Каким образом эмигрировавший еще в 2012 году Сурен Газарян дистанционно занимается вопросами экологии на Северном Кавказе и входит в совет «ЭкоВахты» и вовсе непонятно.

Как известно из учебников по политологии, цель любой партии - завоевание политической власти или участие в ней. Наивно предполагать, что общественная организация, большей частью состоящая по факту из вполне конкретных партийных функционеров, не ставит перед собой политических целей и не использует НКО для их достижения.
В общем и целом, детальное рассмотрение деятельности практически любой НКО, обвиняемой в политическом пристрастии, в реальности и правда приводит к корням тех процессов, которые на публику выносятся как социально значимые, а по факту являются лишь мероприятиями в интересах своей партии или общественного объединения.

При этом официальная федеральная партия далеко не всегда может марать руки также, как общественные организации. Именно для этого их часто используют для решения сомнительных вопросов. Периодически такое разделение и вовсе приводит к образованию неформальных «крыльев» партии, как это происходит в Ирландии, где левой рукой Ирландская Республиканская Армия занимается террористической деятельностью, а правой рукой эта самая деятельность оправдывается от лица официальной партии Шинн Фейн.

Тактика раздувания общественных проблем до масштаба всемирных и их последующая конвертация в политический капитал по прежнему неплохо дается членам «ЭкоВахты», как понятно из разобранных выше примеров. На сегодняшний день «золотой жилой» вахтеров стала вырубка нескольких деревьев на Ростовском шоссе в городе Краснодар. По старой схеме с «защитой телами», ночными дежурствами и потасовками с полицией, «вахтеры» привлекают к себе внимание региональных и федеральных журналистов. Эта тактика понятна и оправдана, учитывая, что предвыборный цикл вовсю набирает свои обороты, а «ЯБЛОКу» не хватает реальной платформы для успешного выступления на выборах. Отсутствие реальной риторики, очевидно, призвано восполнить риторикой надутой и псевдо-общественной.

Так или иначе, исходя из приведенных примеров, разделение НКО на политические и социально ориентированные сегодня практически жизненно необходимо. В противном случае, мы и дальше будем оставаться свидетелями того, как за маской общественности прячутся вполне конкретные партийные функционеры и политические волюнтаристы.

Александр Топалов, политтехнолог, Краснодар

политики, упомянутые в СТАТЬЕ: